Мы используем куки-файлы. Соглашение об использовании
Город

Евгений Соседов: «Идет бесконечная борьба со стройкомплексом за наши города»

Беседовала Юлия Судакова21 января 2021 11 191
2022-12-29T07:04:52.585448+00:00
Евгений Соседов: «Идет бесконечная борьба со стройкомплексом за наши города»
Почему в провинции массово гибнут объекты архитектурного наследия, зачем нужно сохранять исторические памятники, за чей счет работают градозащитники? На эти и другие вопросы Циан.Журналу отвечает Евгений Соседов, заместитель председателя Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

«Реализация политики в сфере охраны наследия не идет дальше деклараций»

— Кто вы и чем занимаетесь? Что за организация Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК)?

— ВООПИиК — старейшая общественная организация России в области охраны культурного наследия, существующая с 1966 года. Мы занимаемся сохранением и защитой культурного наследия начиная с правовой и документальной работы, проведения экспертиз и исследований и заканчивая работой с волонтерами и даже протестной деятельностью. В основном ВООПИиК сконцентрирован на работе в регионах, но есть и системные проблемы, которые мы также пытаемся решить.

Деталь уже снесенного Дома Черникова во 2-м Неопалимовском переулке

Работа общества строится по территориальному признаку — в каждом регионе, районе, городе свои проблемы и особенности. Так, некоторые города (к примеру Москва) очень активно развиваются, поэтому приходится бороться с застройкой: в качестве актуальных примеров приведу манипуляции с охранным статусом и угрозу сноса Бадаевского завода для строительства ЖК; циничный снос Дома Черникова в Неопалимовском переулке; попытку протащить проект строительства бизнес-кластера на Хохловке (Ивановская горка); уже случившийся снос исторического квартала на Варварке в охранной зоне Кремля…

Дом Черникова во 2-м Неопалимовском переулке (до сноса)

В Подмосковье активные действия происходят в Архангельском, Звенигороде и окрестностях, Ильинском, Опалихе, во многих исторических городах. Уничтожение ландшафтных комплексов, исторических поселений, парков и усадеб — одна из самых болевых точек Московского региона.

Аналогичная ситуация складывается и в Петербурге, и в региональных центрах — бесконечная борьба со стройкомплексом за наши города, большая часть которых лишена статуса исторических поселений.

За историческое наследие бьются местные отделения ВООПИиК и общественники из других организаций в Рязани, Калуге, Боровске, Ярославле, Нижним Новгороде, Самаре, Саратове, Оренбурге, Казани — список длинный.

Другая беда — гибель наследия от бесхозяйственности и отсутствия всякого финансирования — тысячи храмов и усадеб, которые стоят с протекающими крышами и медленно погибают.

— Почему это происходит?

— Часто это становится возможным в результате плохой работы уполномоченных органов охраны памятников, недобросовестных экспертиз и различных манипуляций с охранным статусом объектов и территорий. Именно поэтому нам приходится отлично ориентироваться в юриспруденции: надо грамотно писать возражения к проектам и отстаивать свою позицию.

В целом вопрос — в отсутствии внятной государственной политики в сфере охраны наследия, в том, что ее реализация не идет дальше деклараций.

«Счет массово погибающих объектов архитектурного наследия идет на тысячи»

— Что еще входит в зону вашей ответственности?

— Кроме защиты культурного наследия от сноса или застройки есть и другое направление — вопросы спасения архитектурного наследия, массово гибнущего в провинции, точнее, сразу за пределами МКАД.

Речь идет о заброшенных памятниках истории и культуры, всем наверняка встречались старинные церкви и усадьбы, сквозь крышу которых проросли целые леса. Счет идет на тысячи, и каждый год их состояние ухудшается.

Мы говорим о необходимости создания государственной программы массовой консервации архитектурного наследия России (о проведении противоаварийных работ), убеждаем в этом Министерство культуры и ведем диалог с властями на всех уровнях.

Но мы и сами собираем средства, привлекаем волонтеров, реставраторов и благотворительные организации и часто без всякой помощи государства спасаем такие объекты.

Казанский храм в усадьбе Ярополец

Например, несколько лет назад вместе с центром «Сельская церковь» мы проводили противоаварийные работы в выдающемся памятнике XVIII века — Казанском храме в усадьбе Чернышевых Ярополец в Волоколамском районе. Храм был спасен от обрушения и ожидает реставрации.

Интерьер Казанского храма в усадьбе Ярополец

Сейчас мы участвуем в проектах консервации храма усадьбы Нероново под Солигаличем Костромской области и Преображенского храма в селе Николо-Высока Весьегонского района Тверской области. Оба этих объекта имеют самую высокую историко-культурную, мемориальную, художественную ценность, в них сохраняются подлинные интерьеры — и оба, к сожалению, пребывают в аварийном состоянии.

Интерьер Преображенского храма в селе Николо-Высока

Наша задача — чтобы в 2021 году на этих объектах появились крыши, а здания перестали разрушаться от намокания. Аналогичный проект ведут активисты нашего Пущинского отделения, пытаясь спасти знаменитую усадьбу Пущино-на-Оке, где в 2019 году крыша рухнула окончательно.

Усадьба Пущино-на-Оке

Как правило, все эти объекты находятся в государственной собственности и имеют высшую категорию охраны.

— Знаю, что в законотворческой практике был коренной перелом, который спровоцировал ряд проблем. Что это был за перелом?

— В 2010 году был утвержден новый перечень исторических поселений, по сравнению со старым он уменьшился в 10 раз. В новый список не попали Москва, Рязань, Самара, Саратов, Калуга, Переславль-Залесский, Псков и еще сотни древних городов.

Если город не признан историческим поселением, значит, историческая средовая застройка, формирующая его архитектурный облик и привычный нам образ старинного города, остается без всякой защиты. Следовательно, при разработке генеральных планов, правил землепользования и застройки и проектов планировки нет необходимости согласовывать их с органами охраны памятников.

Мы пытаемся добиться возвращения этого статуса городам — например, Самаре, Рязани и историческим городам Подмосковья уже удалось придать статус исторических поселений регионального значения. Но все это длительный и сложный процесс. К сожалению, Минкультуры России вот уже десять лет принципиально блокирует расширение перечня исторических городов на федеральном уровне.

«Сохранение наследия напрямую связано с культурным уровнем общества»

— А зачем нужны памятники? Вопрос излишне прямолинейный, но тут необходимо понимание.

— Во-первых, беречь памятники истории и культуры нас напрямую обязывает Конституция — это задача каждого россиянина, такая же, как защита Отечества и соблюдение законов.

Во-вторых, сохранение наследия напрямую связано с культурным уровнем общества, воспитанием и образованием новых поколений, это живая память о прошлом со всеми его драматическими страницами, без которой мы не можем развиваться и строить будущее на прочном фундаменте.

В-третьих, объекты культурного наследия важны и с экономической точки зрения — это уникальный ресурс для развития туризма, малого бизнеса, возрождения нашей провинции, малых городов и сел.

— Есть ли малоценные памятники, с которыми легко расстаться?

— Если что-то признано памятником, оно уже по определению не может быть чем-то малоценным, хотя, конечно, не все подряд исторические объекты являются уникальными и заслуживающими статуса объекта культурного наследия. Здесь нужны экспертная оценка и проведение открытой дискуссии, какой объект признавать объектом культурного наследия, а какой нет.

Здание управления шелкоткацкой фабрики Зайцева (г. Сергиев Посад), которое удалось сохранить

Критерии — самые разнообразные, не только архитектурная, но и мемориальная ценность и даже социальная значимость объекта для жителей того или иного населенного пункта. Допустим, часто возникают вопросы к типовым памятникам Ленину или объектам, связанным с историей коммунистического движения.

— Есть объекты, которые не удалось спасти и о которых до сих пор болит душа?

— За последние годы в Подмосковье произошло несколько чудовищных сносов, которые, несмотря на все усилия, так и не удалось предотвратить. Например, снос огромного архитектурного комплекса Метровагонмаша в Мытищах (Мытищинский вагоностроительный завод), известнейшего дореволюционного промышленного комплекса, который называли «Мытищинским кремлем». Теперь там пустырь.

Часть архитектурного комплекса Метровагонмаша в Мытищах (до сноса)

Или совершенно бездарный снос деревянной дачи в Малаховке, где располагалась школа «Сказка». Это было потрясающей красоты здание с резьбой, с балкончиками… Снос потребовался под строительство по соседству новой школы, хотя места хватало и без этого.

Школа «Сказка» в Малаховке (до сноса)

Мы подавали заявки о признании зданий памятниками, но Главное управление культурного наследия демонстративно не рассматривало их вплоть до момента сноса объектов. В итоге спасти здания не удалось. 

Жилое здание Казенного завода военных самоходов британской компании «Бекос» (до сноса)

Недавно в Королеве снесли здание, построенное в 1916 году крупным архитектором Марианом Лялевичем для сотрудников завода военных самоходов компании «Бекос», и следом — легендарный Дом отдыха кинематографистов в Болшеве. Таких примеров, к сожалению, очень много.

«Сложнее всего работать в условиях, когда нет понимания внутри сообщества»

— Вам не страшно то, чем вы занимаетесь? Вы, по сути, вступаете в открытую конфронтацию с городскими властями.

— Кривить душой ни к чему — все мы живем под определенным давлением, и если физически нам угрожают нечасто (хотя недавно в Ильинском я попал в неприятную ситуацию), то эмоциональное напряжение не отпускает практически никогда.

Работа сопровождается постоянными провокациями, попытками развалить наше движение и эпизодами черного пиара, когда нас обвиняют в работе на конкурирующих застройщиков, политизируют нашу деятельность и т. д. Все это очень неприятно. К сожалению, некоторых из нас настигает и эмоциональное выгорание — я знаю это по себе. Некоторые уходят окончательно, другие, набравшись сил и отдохнув, возвращаются.

— С какими еще сложностями сталкиваются градозащитники?

— Свою роль играет и тот факт, что во многом это волонтерская работа. Часто наши градозащитники более квалифицированны, чем многие юристы, — они могут самостоятельно составить и вести сложнейший иск или сформулировать поправки в законодательство, но все это приходится делать в свободное от основной работы время или ночами. В итоге у многих доходит до серьезных семейных конфликтов, люди теряют работу.

Сбор подписей в защиту усадьбы Архангельское, 2013 год

Страдает и эффективность — подчас нам просто не хватает рук. Но число наших активистов меняется волнообразно: некоторые инициативные группы и местные отделения и вовсе разваливаются, а в это время возникают другие, в какие-то моменты вдруг возрастает число желающих поучаствовать в спасении памятников.

Дача Афинского-Кострюкова (Пушкинский район, пос. Черкизово), за ее сохранение борется Московское областное отделение ВООПИиК

— Насколько важна роль соцсетей в вашей работе?

— Весьма. Огласка — один из способов защиты как памятников, так и самих волонтеров. Многие из нас — публичные люди, и иногда приходится заявлять об угрозах в соцсетях. С другой стороны, я не сторонник кричать «волки!» в любой ситуации: иногда это приводит к обратному эффекту.

Кроме того, огласка — хороший способ давления на власть, которая зачастую реагирует лишь на публикации в СМИ, избегая при этом прямого диалога. Особенно эффективно работа через СМИ и соцсети проявила себя в период самоизоляции: в это время власти запустили в работу огромное количество проектов (включая сносы), пользуясь случаем, что никто не сможет вмешаться.

— Что больше всего мешает в работе?

— Как ни странно, не так страшно внешнее давление — сложнее всего работать в условиях, когда нет понимания внутри сообщества, а люди разделены. Именно поэтому провокации и внедрение в общественное движение людей, которые настраивают всех против всех, — один из самых неприятных и эффективных способов ослабить градозащитников.

— Есть какие-то способы спасти памятник быстро и навсегда?

— Назвать какой-то определенный верный способ наиболее эффективным не получится — обычно это совокупность нескольких методов, причем обычно заранее неизвестно, что сработает лучше. Приходится одновременно вести документальную, экспертную, правовую работу — нужно уметь написать обращение в прокуратуру, заявку на охранный статус, составить экспертизу, возражение на экспертизу; тут же освещать проблему в СМИ и соцсетях; параллельно вести переговоры с органами власти, отстаивать позицию на совещаниях, на заседаниях комиссий и рабочих групп.

— То есть стандартного алгоритма нет? Например, вы видите объект и сразу понимаете, как его следует спасать.

— Стандартные алгоритмы могут применяться лишь на начальном этапе. 

Обычно отправная точка — выяснение, есть ли у здания охранный статус. Если его нет, то надо составить заявление на его получение. Но тут существует риск, что, пока мы будем заниматься бумажной волокитой, здание уже снесут.

Поэтому все работы мы проводим параллельно — заявляем о проблеме в соцсетях, связываемся со СМИ.

«Фронт работы все равно слишком велик»

— Вы говорили, что иногда приходится судиться. Помощь юристов — дорогое удовольствие. Как вы справляетесь?

— По образованию я юрист, поэтому могу сам выступать в суде — например, сейчас я выступаю юристом и представляю интересы жителей в деле по отмене постановления правительства Московской области, которое вывело под застройку 300 га охранных зон усадьбы. В 2019 году я представлял интересы ВООПИиК в деле по защите парка усадьбы Опалиха, тогда нам вместе с жителями удалось выиграть Верховный Суд и вернуть парку охранный статус (правда, теперь его лишают статуса повторно).

В 2000–2010 годах у нас был очень удачный опыт сотрудничества с адвокатским бюро «Канишевская и партнеры». Адвокаты этого бюро бесплатно защищали интересы музея-усадьбы «Архангельское» и даже представляли интересы Росимущества, у меня в тот период была доверенность от Минкультуры.

В результате мы выиграли несколько десятков судов за охраняемые земли Архангельского, парковая территория (и многие охраняемые ландшафты вокруг усадьбы) фактически была спасена от расчленения и полной застройки. Это было очень эффективно, хотя обычно градозащитники профессиональных юристов не привлекают — в частности потому, что такие услуги действительно дороги.

Градозащитники в Петербурге часто ведут успешные суды, члены общественного движения «Архнадзор», защитники Хохловки, отстаивают в суде этот заповедный район Москвы.

— За чей счет вообще работают волонтеры? Сложно поверить, что всё на голом энтузиазме…

— В большинстве случаев именно так и есть, но частичное финансирование формируется из членских взносов, грантов, оплачиваемых проектов и экспертиз. Недавно подмосковное отделение ВООПИиК получило президентский грант на проект «Рубеж обороны Москвы под Звенигородом». Теперь несколько активистов работают в штате и получают зарплату. В 2021 году гранта не будет, и эти же сотрудники будут вынуждены совмещать волонтерство с какой-то другой работой.

— На что хватает одного гранта?

— Размер гранта составляет несколько миллионов рублей (сюда же входят налоги). В случае с проектом «Рубеж обороны» его хватает на создание сайта, переиздание книги с обновленными данными, научные исследования, в том числе полевые, разработку экскурсионных маршрутов, устройство знаков и информационных щитов и на очень скромную оплату участников проекта. Грант получить не так трудно — главное, грамотно подать и обосновать заявку, но часто у активистов просто не остается сил и времени на бумажную работу и отчетность.

— Много ли в России обществ по защите культурного наследия?

— Немало, но фронт работы все равно слишком велик для такого числа активистов. Московской повесткой в основном занимается общественное движение «Архнадзор», а ВООПИиК — всероссийская организация, московского отделения у нее сейчас нет, но идет активный процесс возрождения региональных отделений.

Существуют авторитетные экспертные организации — например, Международный совет по сохранению памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС), недавно зарегистрирован Фонд им. А.И. Комеча, куда вошли очень уважаемые специалисты, есть самостоятельные региональные организации: нижегородский «СпасГрад», вологодское движение «Настоящая Вологда», екатеринбургская организация «Реальная история». Все большую популярность набирает и становится настоящей кузницей волонтерских кадров фестиваль восстановления исторической среды «Том Сойер Фест».

Ежегодно проходят градозащитные съезды и встречи на тех или иных площадках. Все мы сотрудничаем, дружим, помогаем друг другу, а как же иначе?

Фото: fondvnimanie.ru, Архнадзор, из личного архива Евгения Соседова, Московское областное отделение ВООПИиК.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

#город#строительство#интервью#мнение
городстроительствоинтервьюмнение
Сейчас обсуждают
Аноним
19 марта 2024
редакцияeditorial@cian.ru